Водка сивушным своим огнем прожгла все внутренности Щербакова, Так что он охнул,
протрезвел и вцепился в Челюкина, выясняя тайну малининского исчезновения. Но Челюкин
отвечал уклончиво, никак было его не ухватить. Говорил, что тайна эта не его и он не имеет
права, говорил, что вообще никакой тайны нет, что все это ребячество, человеком надо
интересоваться, потом спросил, зачем Щербакову нужна эта тайна, лучше ее не касаться...
Взгляд его при этом заострился, и какое-то неприятное чувство остановило Щербакова.
На столе, за которым они расположились, высился бумажный сугроб. Альбомы, конверты,
грамоты, билеты, открытки... Щербаков сунул руку в эту скользящую груду, вытащил наугад
какую-то малининскую репродукцию, красный мандат с печаткой "президиум". Попалась
визитная карточка, вырезка статьи, каталог, заграничной выставки. Все было перемешано,
видно, искали для похорон подходящую фотографию, документы, ордена. Из раскрытых папок
вываливались краснополосые телеграммы, поздравления, подписанные известными когда-то
лицами...
Щербаков хмыкал - былые салюты, угасшие огни иллюминации, снятые флаги
расцвечивания. Суета сует и всяческая суета.
- Кому это нужно? Зачем копить этот мусор? - сказал он. - Поздравляет товарищ
А.Н.Зубарев. А где ныне этот Зубарев? Кто это имя сейчас помнит?
Круглая блестящая голова Челюкина согласно кивала, потом он сказал не споря, как бы
соглашаясь.
- Для нас, провинциалов, одна такая бумажечка - ого! Поднимет и вознесет над
проблемами быта. Шутка ли - подвал в столичной газете! Репродукция! Билет в президиум -
вроде мишура, но какую силищу надо иметь, чтобы отвергнуть. А Митя презрел, отказался.
- От чего ж это он отказался?
- От всего.
- Не знаю, не знаю.
- От самого главного отказался.
- Чего вы темните?
Челюкин понюхал свою стопку.
- А вам зачем это?
